Русская экспозиция на биеннале в Венеции: имперский стиль во всей красе
В этoм гoду нa aрxитeктурную биeннaлe в Вeнeции Рoссия привeзлa прoeкт «V.D.N.H. Urban Phenomenon», пoсвящeнный вoзрoждeнию знaкoвoй для россиян территории — ВДНХ. Стоило только биеннале открыться, как в Сети не замедлила развернуться дискуссия: почему именно этот проект? За темой тут же закрепилось определение «спорная». Так ли это?
Уникальный памятник или наследие сталинизма?
ВДНХ в представлении многих — символ махрового сталинизма, потемкинских деревень, счастливых кубанских казаков, которые на самом деле никогда не были так уж счастливы. Нужно ли возрождать этот сталинский символ, и если да, то как?
И вообще, кипятились многие, какое отношение пафосная ВДНХ имеет к заявленной в этом году теме биеннале — «Репортаж с линии фронта», всецело углубившейся в предложенную притцкеровским лауреатом, чилийским архитектором Алехандро Аравеной, социальную проблематику?
Выставка VDNH: urban phenomenon. Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру
Между тем кураторы российского павильона в Венеции считают, что выбор сделан правильно. ВДНХ — это уникальный памятник советской поры, который нуждается в сохранении, мягкой заботе и бережном использовании.
«Время чудовищное, но архитектура не виновата»
Спор на эту тему продолжился на днях в рамках дискуссии «Русский павильон на Венецианской биеннале–2016: pro и contra».
В библиотеку им. Ф.М. Достоевского на Чистых прудах приехали куратор павильона, главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, архитектурный критик Григорий Ревзин, декан Высшей школы урбанистики Алексей Новиков, руководитель архбюро «UNK project» Юлий Борисов, эксперты, журналисты, гости. Модератором обсуждения выступила операционный директор Высшей школы урбанистики Вера Леонова.
Так надо ли этот символ возрождать? И насколько он уместен на международной архитектурной выставке? Не попытка ли это уйти от острейших социальных проблем современного мира?
Выставка VDNH: urban phenomenon. Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру
Основной удар критики попытался принять на себя куратор российского павильона в Венеции Сергей Кузнецов.
— Уход? Не согласен, — отрезал он и пояснил: — У нас есть наследие спорного времени: одни считают это время лучшим в своей жизни, другие — чудовищным. Но тем не менее в сталинские десятилетия родились уникальные объекты, которые не могут быть предметом разрушения и обветшания.
По мнению Сергея Кузнецова, ВДНХ — это как раз социальный проект. Предпринята попытка превратить памятник прошлого в современное общественное пространство, удобное для всех. Вдохнуть в него новую жизнь.
— И здесь мы не отступаем от темы, заявленной на биеннале, — подчеркнул он. — В этом контексте перед архитекторами встает очень интересная задача. Ведь сегодня профессия архитектора не та, что была раньше. Сегодня, в век компьютеризации, за архитектора многое делает машина. И задача архитектурного профессионала — проектировать не просто здания, а среду обитания.
Выставка VDNH: urban phenomenon. Фотография © Юлия Тарабарина, Архи.ру
Империя спит, но может проснуться
…В рамках биеннале был показан фильм студентки Лины Дударевой: полуразрушенные павильоны выставки, накрытые золотистой пленкой, та колышется на ветру. Эти разваливающиеся здания — символ империи, которая спит, но в любой момент может проснуться.
— Все-таки не надо забывать, что время, когда создавалась сама выставка, было черным временем нашей истории: коллективизация, репрессии, — напомнила историк архитектуры и издатель Марина Хрусталева (она вышла на связь с участниками дискуссии по Skype из Калифорнии). — Как известно, ВДНХ строили заключенные, а главный архитектор выставки Вячеслав Олтаржевский в итоге оказался в лагере. Так что непростое время прошлось катком и по самой ВДНХ, и по ее создателям.
— Есть ощущение, что болезненная для всех нас тема в представленном проекте проигнорирована, — продолжила Марина Хрусталева. — Все-таки необходимо было вначале «отрефлексировать» события тех лет (совершить акт некоего покаяния, в художественной, конечно, форме), а потом уже представлять «новое вино, которое зальют в старые мехи» — новую ВДНХ.
Русский павильон, уверена Марина, нынче не совсем раскрыл тему. Так что экспозиция 2016 года — это всего лишь хорошо сделанный идеологический проект: мол, у нас все хорошо и замечательно. Но, по мнению историка, это слишком примитивный подход.
У кровавых режимов порой случалась великая архитектура
Существует проблема работы с нежелательным наследием — то есть с тем, от которого хочется отвернуться. И ВДНХ — это как раз такой случай. Но вот люди не отвернулись от него, взялись и даже увлеклись!
— Да, эта архитектура создавалась кровавым режимом, — не стал спорить Сергей Кузнецов. — Но давайте вспомним, сколько великой архитектуры создано кровавыми режимами! Ведь это не умаляет ее художественных достоинств. Да, были заключенные и репрессированные. Но был и великий Вучетич, который создавал замечательные скульптуры, и поныне украшающие ВДНХ, был Прокофьев, который писал музыку для этой выставки. То, что сделано, — это классно. И это нужно сохранить!
Так где же все-таки проходит наша линия фронта?
— Она проходит у нас в головах, — считает автор одного из новейших павильонов ВДНХ — павильона Росатома — Юлий Борисов. — Мы боремся со своими собственными демонами…
Не слишком ли по-имперски?
То, что в этом году российский павильон в Венеции выглядит очень пафосно и даже по-имперски, отметили многие. С таким размахом и качеством сделана вся экспозиция.
В этом смысле Россия просто-таки выбивается из общего фона других стран, подготовивших достаточно скромные и непритязательные павильоны. Тема-то, вспомним, нынче посвящена архитектуре, решающей социальные проблемы. Такой, как, например, проект куратора биеннале Алехандро Аравены, придумавшего формулу ½ (проблему обеспечения жильем беднейших слоев населения он решает оригинальным способом: половину дома на безвозмездной основе строит его архбюро, а другую половину хозяин жилья достраивает сам на свои деньги).
А тут! Имперский стиль во всей красе! Гигантские рабочие и колхозницы. Женщины со снопами. Трактористы. И все это, отлитое в бронзе в лучших традициях социалистического реализма, плывет и надвигается на нас с огромных экранов…
— …Не знаю, — размышляет архитектурный критик Григорий Ревзин. — Я занимаюсь оформлением русского павильона уже много лет. И всегда нас в чем-нибудь обвиняли. То в тему не попадаем, то слишком пафосно. То есть Россия идет вразрез со всеми. Знаете, такая белая ворона. Вот и в этом году нас обвинили — на сей раз в «имперскости». Ну, это нормально. Мы к критике привыкли…
— Почему мы должны делать павильоны про беженцев или плавучие школы в Африке? У нас свое! Свои проблемы, своя «битва». И я считаю, на сегодня настоящее и будущее в сумме для нас важнее того, что хорошего и плохого было в прошлом, — убежден Сергей Кузнецов.
Главное для ВДНХ сегодня, считают многие, — это переосмысление существующего пространства, наполнение его новыми смыслами. Отсюда и самый крупный в Европе каток, который этой зимой заливали на ВДНХ. И новые интерактивные музеи, которые появились в отреставрированных павильонах.
Сегодня ВДНХ — это площадка, где много экспериментируют, переделывают, строят. Может быть, и правда, пора перестать превращать культуру в поле битвы для политиков?
Елена МАЦЕЙКО
Фото: vdnh.ru, archi.ru